Читаем без скачивания [Легенды о Камбере Кулдском 1-2] Камбер Кулдский. Святой Камбер - Кэтрин Куртц

— Кажется, теперь он вне опасности, — удалось выдавить Райсу, — Не могу объяснить происшедшего. Вы все лучше меня понимаете в этом. Но знаю точно — он выдержал жестокую битву внутри самого себя, и некий источник наполнил его силами для победы.

— От Камбера? — шепнул Синхил. Райс пригладил серо-золотистые волосы на лбу спящего и пожал плечами.

— Может быть. Не мне давать ответ на этот вопрос.

Последние слова Райса были чистой правдой. Король выпрямился и, отвернувшись, провел рукой по глазам, словно убеждаясь, что чувства не обманули его. Слишком поздно Райс обратил внимание на Ивейн, она по-прежнему оставалась в комнате. Синхил не мог не заметить ее и наверняка станет спрашивать о случившемся.

Он поспешно взглянул на Джорема, но священник оставался недвижим возле спящего Камбера, лицо скрывалось в ладонях. Лица Ивейн тоже было не разглядеть, так низко она опустила голову под надвинутым капюшоном.

Синхил застыл, только что заметив присутствие в комнате еще одной персоны, и стоял так несколько секунд, плотно прижав руки к бокам. Райс затаил дыхание, когда Синхил приближался к Ивейн, — даже не прибегая к помощи своих Деринийских способностей, он знал о мыслях короля.

— Райс, кто этот монах? — Синхил остановился и кивнул на согбенную фигуру.

Райс отвечал со всей мыслимой немощью, надеясь, что сострадание перевесит королевскую настойчивость.

— Джорем говорил, его зовут брат Джон. Он явился сюда по какому-то дисциплинарному вопросу. Элистер позвал его.

— И он был здесь все это время? — допытывался Синхил.

— Думаю, да. Честно говоря, я совсем забыл о нем.

Райс молился, чтобы Синхил оставил этот разговор, хотя знал, что это несбыточная надежда. Синхил снова повернулся к брату Джону и в раздумье посмотрел под ноги.

— Брат Джон, вы видели, что случилось?

Плечи Ивейн чуть заметно напряглись. Она колебалась всего мгновение, потом склонилась в ритуальном поклоне и поглубже упрятала руки в рукава.

— Ваша милость, я всего лишь невежественный монах, — пробормотала она глухим голосом, — Я не обучался…

— Этому не нужно обучаться, — фыркнул Синхил и принялся вышагивать из стороны в сторону. — Скажи только, что ты видел. И смотри на меня, когда я говорю с тобой!

ГЛАВА XII

Для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых.[35]

Король стоял спиной к Райсу, а потому не мог видеть, как исказилось от ужаса лицо Целителя. Не заметил он и того, как вскинул голову и едва не вскочил на ноги Джорем. Дуалта также с любопытством уставился на монашка, а потому не обратил внимания на странную реакцию двоих Дерини.

Так что Синхил не заподозрил неладного, когда монах поднял на него темноглазое лицо, юное, но уже обрамленное бородкой, непохожее ни на одно лицо, знакомое правителю. Невинным взором окинув короля, монах тут же вновь опустил ресницы и задумчиво зажевал тонкими губами — совсем не похожими на губы Ивейн. А когда он наконец заговорил, голос его также оказался совершенно чужим:

— Как прикажете, Ваше Величество. Мне и впрямь показалось, что в комнате был кто-то еще.

Монах замолк в нерешительности, но Синхил подскочил к нему с горящими глазами и вцепился в плечо.

— Кто-то другой! Ну же, парень! Кто это был?

— Это… был он, сир. Его тень легла на лицо настоятеля.

— Имя, — угрожающе прохрипел Синхил — Назови мне его имя!

Монах стиснул руки под синей тканью рясы, черные глаза украдкой взглянули на короля.

— Мне… мне почудилось, что это был лорд Камбер, сир. Он умер, это правда, но я видел его! Я я слышал, что избранные Господом порой возвращаются, чтобы помочь достойным, но п-прошу вас, государь, вы причиняете мне боль!

Синхил выпустил руку монаха, усиленно моргая остекленевшими глазами. Душевное напряжение слетело с него, будто лопнула внутри туго натянутая струна, и король забормотал извинения. Монах опустил голову и ничего не ответил. С минуту Синхил разглядывал собственную руку, возвращаясь к реальности, потом медленно повернулся к Райсу и Джорему.

— Я должен… уйти и подумать обо всем этом, — сбивчиво проговорил он, больше не поднимая глаз, — Этого не может быть, и все же…

Король все еще не мог оправиться от потрясения.

— Передайте, пожалуйста, отцу Келлену, что я поговорю с ним позднее, когда он окрепнет, — продолжал он резко, — И мне хотелось бы, чтобы все молчали о том, что здесь случилось, до тех пор, пока не осмыслим все хорошенько. Если бы только…

Сокрушенно махнув рукой, он развернулся и вышел. Дверь хлопнула, и у всех отлегло от сердца.

Дуалта опустился на колени и посмотрел на руки, белые и обескровленные от слишком долгого и слишком сильного напряжения мышц, потом перевел боязливый взгляд на Райса и Джорема.

— Отец Джорем, я не понимаю.

— Знаю, Дуалта, — прошептал Джорем, уставясь на собственные руки.

— Но я должен с кем-нибудь поговорить об этом, — настаивал Дуалта — Это… это было чудо! Это нельзя рассказать даже исповеднику?

Джорем вздрогнул, он не мог взглянуть на рыцаря.

— Можно, если этот исповедник — я, Дуалта. Король прав. Мы не должны болтать, не обдумав этого как следует, — Он заставил себя посмотреть на молодого человека — Согласен?

— Вы будете исповедовать меня? Конечно же, если так нужно. Но… это действительно был ваш отец! Я видел!

Джорем на мгновение зажмурился, вздохнул и поднялся на ноги с трудом, по-стариковски. Юный рыцарь тоже поднялся. Джорем слегка коснулся его плеча и тут же проник в сознание Дуалты.

— Никто не оспаривает того, что ты увидел, — устало сказал он — Только не говори об этом. Молчи до тех пор, пока не получишь моего разрешения. Ты понял?

— Да, отче, — выдохнул Дуалта, нс поднимая глаз.

— Благодарю, — Джорем убрал руку — Теперь тебе пора идти. Отцу настоятельно необходим отдых, как, впрочем, и нам. Можешь разбудить лорда Иллана и сообщить, что Райс разрешил тебе не дежурить остаток ночи. Должно быть, ты порядком утомился.

Услышав эту бесстыдную ложь, Дуалта оглянулся на Райса и собрался возразить, но Райс, сидевший на полу, привалившись спиной к ножкам кресла, утвердительно кивнул, пристально поглядев на юношу своими золотистыми глазами.

— Джорем прав, Дуалта. Мы все устали. Может быть, ты просто не заметил этого. Скоро поймешь, — Веки рыцаря послушно опустились, и он покачнулся, одолеваемый зевотой.

— Попроси Иллана сменить тебя и иди спать, — приказал Райс.

Пролепетав согласие и поклонившись, Дуалта повернулся и побрел к выходу. Джорем и Райс терпеливо ожидали, пока дверь закроется, потом один поспешно задвинул засов, а другой очутился возле стоящего на коленях монаха и стиснул плечо под михайлинской рясой.

Ивейн подняла к нему осунувшееся, но свое прежнее лицо.

— Как ты? — озабоченно спросил Райс.

Успокоительно вздохнув, она ухватилась руками за его пояс, поднялась и прижалась к мужу с загадочной улыбкой а устах.

— А как ты? — вопросом на вопрос ответила она. — И отец?

Ивейн отстранилась и посмотрела на Райса. Джорем, приблизившись, жадно припал к ее руке, словно искал подтверждения тому, что перед ним в самом деле его сестра.

— Ты изменила облик, — сказал он с упреком. — Как?

— Сумела. — Она подошла к спящему Камберу и опустилась на колени, Райс последовал за ней. — Когда мы с Райсом прошлой ночью изучали манускрипт, мы прочли и об этом. Мне казалось, будет лучше, если мы хоть немного будем разбираться в том, что делает отец. Признаться, никогда бы не подумала, что придется испытать это на себе.

Райс склонился над Камбером, Джорем хмурился. Только когда Целитель закончил осмотр, он подал голос.

— Ты сознаешь, что она проделала, не так ли?

— Изменила облик? Не думаю, что это принесет вред. Да и не оставалось иного выхода. Коли признаваться в обмане, то уж никак не во время беспамятства и полной немощи Камбера.

Джорем сел в кресло и бережно опустил руки на подлокотники.

— Дело не в этом. Дуалта считает, что видел чудо. Церковь сурова и строга в таких вопросах. А Синхил… Одному Богу известно, о чем он думает!

Ивейн удивили слова брата.

— И это тебя смущает? Пусть лучше поверят в чудо, чем узнают правду! Райс прав. Это невероятное происшествие и только. Что тут плохого?

— Думаю, мы и это узнаем, — больше не спорил Джорем. Он положил голову на спинку кресла и закрыл глаза. — Интересно, вспомнит ли об этом отец, а вот Синхил, можете мне поверить, не забудет вовек.

В том же архиепископском дворце возбужденный и перепуганный Синхил вошел в часовню, миновал неф и приблизился к гробу графа Кулдского, освещенному мигающими свечами. По углам саркофага, спиной к нему, стояли четыре королевских гвардейца, прижимая к бокам алебарды и скорбно потупя глаза. Они заметили короля, но остались неподвижны. В воздухе, пропитанном ладаном, витал полушепот псаломщиков — два десятка монахов читали на хорах. Все прочее было безмолвно и неподвижно в просторной часовне. Синхил с каждым шагом становился медлительнее — ноги подгибались под тяжестью ноши, которая свалилась на него. Возле громоздкого саркофага, принимавшего тела королей Гвиннеда, он остановился и осмотрел Камбера с ног до головы, проникаясь мрачной красотой погребального убранства.